Вы, очевидно, уже обратили внимание на то, что я ни разу еще не привел здесь документы, так или иначе характеризующие поведение в экстремальных условиях бомбежки парохода «Казахстан» первого помощника капитана Ивана Федоровича Желтова. Дело в том, что эта фигура (судя по нынешним воспоминаниям Загорулько, по его же показаниям на допросе в 1941 году, показаниям других «свидетелей» из категории не очевидцев, а «слухачей») наиболее одиозная, злопыхательская, готовая на клевету во спасение своей шкуры. Давайте не будем спешить с выводами и оценками, а проанализируем, сравним все показания свидетелей с показаниями Желтова, потому что это прояснит истинное лицо и капитана, и его первого помощника.
Кроме магнитофонной записи исповеди Загорулько, я имею еще и копню его воспоминаний на 30 листах.
Теперь посмотрим на показания двух свидетелей 1941 года, зафиксированные в протоколах допросов все тем же старшим военным следователем Ивановым.
Александр Федорович Лобанов, матрос первого класса, так показал под присягой:
«В тот день, когда прибыли первые лица их экипажей погибших при эвакуации из Таллина судов, я в клубе моряков встретил матроса с парохода «Луначарский» — Родина Михаила Александровича и помполита с парохода «Казахстан» — Желтова Ивана Федоровича. Мы вместе немного выпили, и Желтов рассказал мне и Родину, при каких обстоятельствах он спасся.
По словам Желтова, в момент взрыва он находился в штурманской рубке. При взрыве его засыпало обломками. Из-под обломков Желтов выбрался в рулевую или на край мостика. Был страшный дым. Через некоторое время Желтов увидел капитана Калитаева, вылезающего из-под обломков. Отфыркавшись и посмотрев вокруг, капитан Калитаев сказал: «Товарищи, бросайтесь за борт». После этого Желтов видел, как Калитаев спустился по стойкам мостика до спардека И бросился в воду вниз головой. Через некоторое время Калитаев вынырнул и поплыл. А Желтов, по его словам, цепляясь за буртик ботдека, смотрел, где остальные ребята из экипажа. В это время оборвались тали одной из шлюпок, и народ из шлюпки посыпался в воду. Желтов слышал, как Загорулько командовал — бросать в воду бревна и доски, за которые могли бы держаться люди в воде. Через некоторое время Желтов получил удар чем-то по голове и упал за борт. Очнулся он в воде.
Больше я ничего показать не могу, я свидетелем взрыва на пароходе «Казахстан» не был и сообщаю только то, что знаю со слов Желтова».
Сколько вопиющих противоречий в двух этих пересказах «откровений» помполита! Сколько несуразиц! И везде обязательно присутствует капитан Калитаев, и даже в спасательном нагруднике (который, кстати, никогда не надевал в рейсах — это был его неписаный закон, как утверждают знавшие его «морские волки» Ленинграда). И не просто присутствует, а отдает команду: «…надо бросаться за борт и спасаться». Более того, сам капитан подает пример своему несмышленому в морских делах помощнику. Только в одном случае Желтов прыгает вместе с капитаном, а в другом — падает за борт от какого-то удара по голове.
Что это? В одном случае — бред пьяного, переданный следователю матросом первого класса с похмелья? А в другом — временные изъяны человеческой памяти?